О метафизическом мотиве истории

       Политологи, аналитики, историки, кому предоставляется  преимущественное право выступать в СМИ, допускают лишь предельную узость взгляда на власть, на исторический процесс, демонстрируя отсутствие понимания или лукавство: никто из слышанных мной ораторов, кроме представителей ВП СССР (кобовцев, концептуалистов), не касался в публичных выступлениях метафизики власти, места магии во власти.

  Один наш известный историк события 91-го года назвал «народной революцией»; он же   сказал, что «история свои точки над «и» расставит…». Добавим от себя: «…если будут не зомбированные, не продажные историки». В другой беседе, пытаясь объяснить некий социальный процесс, тот же историк подчеркнул, что «история развела людей разных религиозных направлений». А что за этим стоит – тайна сия велика… Вот так и убаюкивают нас обтекаемыми околонаучными образными формулировками  «учёные в законе», не просвещая, а затуманивая сознание.                                                                                                        

   Трудно поверить в то, что наши историки не знакомы с концепцией философии истории Николая Бердяева, который писал: «Подобно тому как есть загробный мир, когда говорят об индивидуальном существовании, точно так же, когда мы обращаемся к великому историческому прошлому, есть всегда какое-то совершенно особое чувство приобщения к другому миру, а не только к той эмпирической действительности, которая нас со всех сторон давит, как кошмар, и которую мы должны победить, чтобы подняться на какую-то новую высоту, к той исторической действительности, которая есть подлинное откровение иных миров. И философия истории есть философия не эмпирической действительности, а философия миров загробных» (Смысл истории. М., «Мысль», 1990г.).

   Мы уверены, что здесь есть над чем поразмыслить нашим самодовольным историкам. С нашей точки зрения, не совсем корректным является выражение «философия миров загробных», поскольку слово «загробный» более сопряжено с приземленно-бытовым восприятием мира, а когда мы касаемся метафизической позиции восприятия мира, то корректнее было бы говорить о философии тонких миров. Любой человек, знакомый с эзотерическими учениями, хорошо понимает закономерность того, что в нашем земном мире одни сообщества (евреи, библеисты) зовут в небесный Иерусалим, другие (вайшнавы) – в небесный Вриндаван или на Вайкунтхи, третьи (славяно-арии) – в Небесный Ирий, буддисты – в мир Нирваны и так  далее. Разве это (как и различные мифы)  не говорит о тесной связи истории с метафизикой? Жаль, несомненно, что даже  глубоко мыслящие люди, например, Николай Бердяев, Кэрролл Льюис, зажаты  библейской концепцией, ограничивающей сознание. Так глава 5 («Судьба еврейства») из книги «Смысл истории» дает представление о сугубом субъективизме Н. Бердяева в изложении сути вопроса. Искусная субъективная интеллектуальная эквилибристика по конкретному историческому вопросу отодвинула в тень истину.

В завершение выраженной позиции  хочется провозгласить оптимистическую мысль для пространства: «Радуйтесь,  люди,  -   Свет Истины  всё ближе к нам!»                      

                                                                                                                                     16.11.06 г.